Двое. Один – свободная черная навыпуск рубаха. Жабо. Другой – чёрный смокинг, белая бабочка.

Один – коренастый, обрюзгший, толстый, в очках: басит, суетится, вскидывает кусты бровей за спину.

Другой – высокий, поджарый, с блестящим, словно натёртый мастикой пол лицом – застывшая гримаса чванливости.

Один – заезженные шутки завзятого балагура.

Другой – наигранное благородство опереточного князя.

Один – бас-баритон.

Другой – тенор.

Один – Васильев Пётр Аркадиевич.

Другой – Сидоркин Василий Семёнович.

Бах.

Флейта: сдоба с изюмом – родинка на височке. Груди, в лифе чёрного в пол концертного платья, две спелые дыньки на блюде. Фигурка-виолончель, напружинилась. Тронь – загудит, застонет.

За фортепьяно – пожилая крашеная блондинка с рыхлыми руками и длинном зелёном шарфе: старушечьи кривлянья.

Поют – так себе: концерт – для «своих».

Зал неистовствует: «браво», охапки цветов от «женщин за пятьдесят», «бис»…

Бас-баритон складывает букеты на блистающую крышку концертного фортепьяно – слева.

Тенор – справа.

Оба ревниво наблюдают: у кого кучка больше.

Фортепьяно с ворохом цветов уже напоминает заваленную венками могилу удачливого покойника.

Концерт удался.

Зал пустеет.

Посторонние и случайные уходят. Остаются только «свои».

Коллективное фото перед банкетом на память.

Исподтишка протискиваюсь за спины.

Прикладываю ухо к чёрному телу рояля с ворохом цветов на траурной крышке.

Из нутра что-то тихо звучит, словно из-под земли: еле-еле…

Рахманиновский зал консерватории, 2013 год.

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>